БИОЛОГИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО
ITMO University
КНИГА БЫТИЯ, ЭДУАРДО КАЦ, 1999
И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
(Бытие 1:26 — Быт 1:26)
Это не начало проповеди, а именно та строчка из Книги Бытия, которую Эдуардо Кац последовательно переводит сначала в код Морзе, а затем в кодоны ДНК. Указанная цитата была выбрана потому, что она намекает на довольно сомнительное представление о санкционированном созданном Богом превосходстве человечества над природой.
Начальным процессом в этой работе является клонирование синтетического гена в плазмиды и их последующая трансформация в бактерии. Под действием гена образуется новая белковая молекула. В работе используются два вида бактерий: бактерии, в которые внедрена плазмида, содержащая ECFP (Enhanced Cyan Fluorescent Protein), и бактерии, в которые внедрена плазмида, содержащая EYFP (Enhanced Yellow Fluorescent Protein). ECFP и EYFP — это мутанты GFP (зеленого флуоресцентного белка) с измененными спектральными свойствами.
Бактерии ECFP содержат синтетический ген, а бактерии EYFP — нет. Эти флуоресцентные бактерии излучают голубой и желтый свет при воздействии ультрафиолетового излучения (302 нм).
По мере роста их числа в плазмидах естественным образом происходят мутации. При контакте друг с другом происходит конъюгальный перенос плазмид, и мы начинаем видеть цветовые комбинации, дающие начало зеленым бактериям. Общение трансгенных бактерий развивается как комбинация трех видимых сценариев: 1 — ECFP бактерии передают свою плазмиду EYFP бактериям (и наоборот), порождая зеленые бактерии; 2 — Передачи не происходит (индивидуальные цвета сохраняются); 3 — Бактерии полностью теряют свою плазмиду (становятся бледными, охристого цвета).
Ген «Книги бытия» был встроен в бактерии, выставленные в галерее. Зрителям, которые соглашались с цитатой, предлагалось нажать на кнопку и включить ультрафиолетовую лампу. Это вызывало реальные биологические мутации, которые редактировали библейское предложение в бактериях.
Кац в своей работе подводит такой итог: “Возможность изменить предложение — это символический жест: он означает, что мы не принимаем его смысл в той форме, в которой он дошел до нас, и что новые смыслы появляются по мере того, как мы пытаемся его изменить”. (Эдуардо Кац, экспликация к работе).
На примере работы Эдуардо Каца мы видим, что биоарт — это искусство, которое редактирует живую природу. Художник пересматривает это делает для того, чтобы пересмотреть границы естественного как того, что встречается в природе, ослабить давление частотного и нормативного, вывести на авансцену различного рода гибридные формы и тем самым предложить альтернативу эволюции.
(Бытие 1:26 — Быт 1:26)
Это не начало проповеди, а именно та строчка из Книги Бытия, которую Эдуардо Кац последовательно переводит сначала в код Морзе, а затем в кодоны ДНК. Указанная цитата была выбрана потому, что она намекает на довольно сомнительное представление о санкционированном созданном Богом превосходстве человечества над природой.
Начальным процессом в этой работе является клонирование синтетического гена в плазмиды и их последующая трансформация в бактерии. Под действием гена образуется новая белковая молекула. В работе используются два вида бактерий: бактерии, в которые внедрена плазмида, содержащая ECFP (Enhanced Cyan Fluorescent Protein), и бактерии, в которые внедрена плазмида, содержащая EYFP (Enhanced Yellow Fluorescent Protein). ECFP и EYFP — это мутанты GFP (зеленого флуоресцентного белка) с измененными спектральными свойствами.
Бактерии ECFP содержат синтетический ген, а бактерии EYFP — нет. Эти флуоресцентные бактерии излучают голубой и желтый свет при воздействии ультрафиолетового излучения (302 нм).
По мере роста их числа в плазмидах естественным образом происходят мутации. При контакте друг с другом происходит конъюгальный перенос плазмид, и мы начинаем видеть цветовые комбинации, дающие начало зеленым бактериям. Общение трансгенных бактерий развивается как комбинация трех видимых сценариев: 1 — ECFP бактерии передают свою плазмиду EYFP бактериям (и наоборот), порождая зеленые бактерии; 2 — Передачи не происходит (индивидуальные цвета сохраняются); 3 — Бактерии полностью теряют свою плазмиду (становятся бледными, охристого цвета).
Ген «Книги бытия» был встроен в бактерии, выставленные в галерее. Зрителям, которые соглашались с цитатой, предлагалось нажать на кнопку и включить ультрафиолетовую лампу. Это вызывало реальные биологические мутации, которые редактировали библейское предложение в бактериях.
Кац в своей работе подводит такой итог: “Возможность изменить предложение — это символический жест: он означает, что мы не принимаем его смысл в той форме, в которой он дошел до нас, и что новые смыслы появляются по мере того, как мы пытаемся его изменить”. (Эдуардо Кац, экспликация к работе).
На примере работы Эдуардо Каца мы видим, что биоарт — это искусство, которое редактирует живую природу. Художник пересматривает это делает для того, чтобы пересмотреть границы естественного как того, что встречается в природе, ослабить давление частотного и нормативного, вывести на авансцену различного рода гибридные формы и тем самым предложить альтернативу эволюции.
→
ЧУЖИЕ ВИДЕНИЯ, ХИЗЕР ДЬЮИ-ХАГБОРГ, 2012-2013
Работа была создана при поддержке Eyebeam и наставничестве Genspace и Advanced Media Studio Нью-Йоркского университета.Хизер Дьюи-Хагборг рассматривает искусство как исследование и публичное расследование. В своем проекте Stranger Visions она создает серию 3D-портретов на основе анализа генетического материала, собранного в общественных местах. Проект поднимает вопросы о ДНК, которую мы оставляем после себя, о неприкосновенности частной жизни, а также о многочисленных юридических и биоэтических проблемах.
История создания выставки замечательно проста. Несколько лет назад Дьюи-Хагборг заметила один волос, застрявший в рамке для фотографии. Ей стало интересно, чей это волос, как он застрял в фоторамке, где сейчас находится этот человек и что он делает. Вдохновившись телепередачами о криминалистике, такими как "Кости" (“Bones”), она приступила к проекту, чтобы узнать как можно больше о людях, которые оставили в мире эти маленькие следы себя.
Скульптуры в этой работе созданы с использованием ДНК из жевательной резинки, окурков и волос, которые Дьюи-Хагборг нашла на улицах, в общественных туалетах и залах ожидания Нью-Йорка. На основе этого материала уже в лаборатории были выделены последовательности генов, и участки этих генов отправлены в другую лабораторию на анализ для секвенирования ДНК.
Этот анализ помог определить ряд признаков, включая пол, этническое происхождение, цвет глаз, волос, рост, вероятность наличия веснушек и склонность к ожирению.
Художница уже работала с алгоритмами распознавания лиц, что дало ей возможность перепрофилировать существующую программу не просто на распознавание черт лица, а на генерирование лиц.
Полученная 3D-модель способна изменять размеры лица (например, ширину носа и рта) и черты лица с помощью полученной генетической информации. Затем эта модель печатается на 3D-принтере для получения полноцветного портрета в натуральную величину. На выставке портреты выставляются вместе с маленькой коробочкой, содержащей информацию о человеке, полученную в результате анализа ДНК, оригинальный кусочек жевательной резинки или окурка, а также фотографию места, где они были найдены.
История создания выставки замечательно проста. Несколько лет назад Дьюи-Хагборг заметила один волос, застрявший в рамке для фотографии. Ей стало интересно, чей это волос, как он застрял в фоторамке, где сейчас находится этот человек и что он делает. Вдохновившись телепередачами о криминалистике, такими как "Кости" (“Bones”), она приступила к проекту, чтобы узнать как можно больше о людях, которые оставили в мире эти маленькие следы себя.
Скульптуры в этой работе созданы с использованием ДНК из жевательной резинки, окурков и волос, которые Дьюи-Хагборг нашла на улицах, в общественных туалетах и залах ожидания Нью-Йорка. На основе этого материала уже в лаборатории были выделены последовательности генов, и участки этих генов отправлены в другую лабораторию на анализ для секвенирования ДНК.
Этот анализ помог определить ряд признаков, включая пол, этническое происхождение, цвет глаз, волос, рост, вероятность наличия веснушек и склонность к ожирению.
Художница уже работала с алгоритмами распознавания лиц, что дало ей возможность перепрофилировать существующую программу не просто на распознавание черт лица, а на генерирование лиц.
Полученная 3D-модель способна изменять размеры лица (например, ширину носа и рта) и черты лица с помощью полученной генетической информации. Затем эта модель печатается на 3D-принтере для получения полноцветного портрета в натуральную величину. На выставке портреты выставляются вместе с маленькой коробочкой, содержащей информацию о человеке, полученную в результате анализа ДНК, оригинальный кусочек жевательной резинки или окурка, а также фотографию места, где они были найдены.
“Работая со следами, невольно оставленными незнакомцами, проект должен был привлечь внимание к развивающейся технологии судебно-медицинского фенотипирования ДНК, потенциалу культуры биологического наблюдения и импульсу к генетическому детерминизму.", - рассказывает Дьюи-Хагборг.
Созданная как провокация, выставка Stranger Visions была представлена в международных новостных СМИ, включая Smithsonian, CNN, New York Times и Национальное общественное радио.
Прогноз Stranger Visions сбылся. Всего через 2 года компания Parabon NanoLabs запустила услугу, которую они назвали "снимок ДНК" (DNA "snapshot"), для полиции по всей территории США. С тех пор художница посвятила много усилий обсуждению ограничений и предвзятости технологии фенотипирования, которую она и многие ученые не считаю достаточно точной и беспристрастной для использования в уголовных расследованиях. Также Дьюи-Хагборг высказывает опасение того, что это может стать новой формой расового профилирования.
Созданная как провокация, выставка Stranger Visions была представлена в международных новостных СМИ, включая Smithsonian, CNN, New York Times и Национальное общественное радио.
Прогноз Stranger Visions сбылся. Всего через 2 года компания Parabon NanoLabs запустила услугу, которую они назвали "снимок ДНК" (DNA "snapshot"), для полиции по всей территории США. С тех пор художница посвятила много усилий обсуждению ограничений и предвзятости технологии фенотипирования, которую она и многие ученые не считаю достаточно точной и беспристрастной для использования в уголовных расследованиях. Также Дьюи-Хагборг высказывает опасение того, что это может стать новой формой расового профилирования.
→
КОЖА БЕЗ ЖЕРТВ, ОРОН КАТТС & ИОНАТ ЗУРР, 2004
Инсталляция представляет собой «полуживой» объект в виде миниатюрного прототипа “кожаного” пальто/куртки без швов, выращенной из клеточных культур.
Victimless Leather выращивается из иммортализованных клеточных линий, состоящих из стволовых клеток мыши. Они образуют собой живой слой ткани, поддерживаемый биоразлагаемой полимерной матрицей в форме миниатюрного пальто. Оно находится в инкубаторе - биореакторе, построенного из серии колб, который обеспечивает питательными веществами миниатюрную живую оболочку. Когда клетки начали быстро расти, кураторам музея пришлось прекратить подачу питательных веществ, что фактически убило клетки.
Созданная Ороном Каттсом и Ионатом Зурром в рамках проекта "Культура тканей и искусство" (TC&A), работа призвана поднять как вопросы, так и осведомленность о социальном "ритуале", когда животных эксплуатируют и убивают ради их кожи. Альтернатива предлагается в виде выращивания живой ткани как материал, похожий на кожу. Авторы объясняют, что эта инсталляция предназначена не для того, чтобы стать еще одним потребительским товаром, а скорее “наглядным примером возможного будущего”.
“В рамках проекта TC&A мы художественно исследуем и провоцируем представления, связанные с поведением человека с другими живыми системами и с другими существами. Этот конкретный проект разрушит наше культурное значение одежды как второй кожи, материализуя ее и демонстрируя как арт-объект”, - говорят художники.
Victimless Leather выращивается из иммортализованных клеточных линий, состоящих из стволовых клеток мыши. Они образуют собой живой слой ткани, поддерживаемый биоразлагаемой полимерной матрицей в форме миниатюрного пальто. Оно находится в инкубаторе - биореакторе, построенного из серии колб, который обеспечивает питательными веществами миниатюрную живую оболочку. Когда клетки начали быстро расти, кураторам музея пришлось прекратить подачу питательных веществ, что фактически убило клетки.
Созданная Ороном Каттсом и Ионатом Зурром в рамках проекта "Культура тканей и искусство" (TC&A), работа призвана поднять как вопросы, так и осведомленность о социальном "ритуале", когда животных эксплуатируют и убивают ради их кожи. Альтернатива предлагается в виде выращивания живой ткани как материал, похожий на кожу. Авторы объясняют, что эта инсталляция предназначена не для того, чтобы стать еще одним потребительским товаром, а скорее “наглядным примером возможного будущего”.
“В рамках проекта TC&A мы художественно исследуем и провоцируем представления, связанные с поведением человека с другими живыми системами и с другими существами. Этот конкретный проект разрушит наше культурное значение одежды как второй кожи, материализуя ее и демонстрируя как арт-объект”, - говорят художники.
→
МАШИНА ВЗАИМНЫХ ВОЛН, СЮЗАННА ДИККЕР И МАТТИАС ОСТРИК, 2013
MWM - это художественные проекты и нейронаучный эксперимент, воплощающие неуловимое понятие "быть на одной волне" с другим человеком посредством синхронизации мозговых волн. С помощью этой серии интерактивных инсталляций с нейрофидбэком авторы исследуют связь перформанса и нейробиологии в попытке понять мозговую основу социального взаимодействия человека.
Два посетителя, находящихся в капсуле, погружены в аудиовизуальную среду, которая реагирует и отражает их общую мозговую активность.Силой мысли они могут управлять своими желаниями приблизиться или отдалиться друг от друга.
Художественная установка преобразует корреляции ЭЭГ-активности каждой пары в режиме реального времени в световые паттерны. Результаты подтверждают предположение о том, что совместное участие и совместные действия управляют связанной нейронной активностью и поведением во время динамичных, натуралистичных социальных взаимодействий.
Инсталляция позволяет ее участникам оценить свои собственные коммуникативные навыки интуитивным способом. Работа поднимает вопросы о технологических интерфейсах в нашей повседневной жизни, а также о наших часто неудовлетворительных попытках понять самих себя и друг друга, как через научные исследования, так и посредством прямого общения лицом к лицу.
“Машина взаимных волн” исследует эти понятия, создавая инкубатор человеческого общения. Во время сеанса большая синхронизация мозговых волн отражается в более последовательных и узнаваемых аудиовизуальных паттернах, в то время как отсутствие синхронизации приводит к темному аудиовизуальному хаосу. А именно: слабый звон в ушах и статические помехи на сетчатке глаза. Визуализация нейронной синхронности дополняется прямой звуковой трансляцией индивидуальной активности мозга каждого участника, создавая развивающуюся композицию из изменений громкости и гармоний, которые витают на часто неудобной границе между ритмом и высотой тона.
Цель проекта - вовлечь зрителей не только путем предоставления иммерсивного эстетического опыта, но и путем вовлечения их непосредственно в научный процесс. Зрители выступают одновременно в роли зрителей и участниками эксперимента. Такой непосредственный опыт участия в научном процессе помогает публике лучше понять и осмыслить науку в том виде, в котором она представлена в популярных СМИ. Кроме того, проект показывает, что междисциплинарный, краудсорсинговый подход к нейробиологии может обеспечить многообещающий метод сбора больших наборов данных.
Два посетителя, находящихся в капсуле, погружены в аудиовизуальную среду, которая реагирует и отражает их общую мозговую активность.Силой мысли они могут управлять своими желаниями приблизиться или отдалиться друг от друга.
Художественная установка преобразует корреляции ЭЭГ-активности каждой пары в режиме реального времени в световые паттерны. Результаты подтверждают предположение о том, что совместное участие и совместные действия управляют связанной нейронной активностью и поведением во время динамичных, натуралистичных социальных взаимодействий.
Инсталляция позволяет ее участникам оценить свои собственные коммуникативные навыки интуитивным способом. Работа поднимает вопросы о технологических интерфейсах в нашей повседневной жизни, а также о наших часто неудовлетворительных попытках понять самих себя и друг друга, как через научные исследования, так и посредством прямого общения лицом к лицу.
“Машина взаимных волн” исследует эти понятия, создавая инкубатор человеческого общения. Во время сеанса большая синхронизация мозговых волн отражается в более последовательных и узнаваемых аудиовизуальных паттернах, в то время как отсутствие синхронизации приводит к темному аудиовизуальному хаосу. А именно: слабый звон в ушах и статические помехи на сетчатке глаза. Визуализация нейронной синхронности дополняется прямой звуковой трансляцией индивидуальной активности мозга каждого участника, создавая развивающуюся композицию из изменений громкости и гармоний, которые витают на часто неудобной границе между ритмом и высотой тона.
Цель проекта - вовлечь зрителей не только путем предоставления иммерсивного эстетического опыта, но и путем вовлечения их непосредственно в научный процесс. Зрители выступают одновременно в роли зрителей и участниками эксперимента. Такой непосредственный опыт участия в научном процессе помогает публике лучше понять и осмыслить науку в том виде, в котором она представлена в популярных СМИ. Кроме того, проект показывает, что междисциплинарный, краудсорсинговый подход к нейробиологии может обеспечить многообещающий метод сбора больших наборов данных.
→
МОЛЕКУЛЯРНОЕ ВТОРЖЕНИЕ, СТИВ КУРЦ И АРТ-ГРУППА CRITICAL ART ENSEMBLE, 2001-2004
Это совместная научно-театральная работа, выполненная вместе с интердисциплинарными художницами Клэр Пентекост (Claire Pentecost) и Беатрис да Коста (Beatriz da Costa) в сотрудничестве со студентами Школы искусств и дизайна Коркоран, была выставлена в галерее Коркоран, Вашингтон, округ Колумбия.
В рамках этой "партисипативной научно-театральной работы" арт-группа CAE выступила против одной из крупнейших биотехнологических корпораций в мире - компании Monsanto. Эта компания - американский сельскохозяйственный бизнес и один из крупнейших производителей генно-инженерных семян в мире, известна своей запатентованной генетически модифицированной соей. Соя Roundup Ready была сконструирована таким образом, чтобы противостоять специфическому пестициду, глифосату, который компания Monsanto также производит под торговой маркой Roundup. Компания Monsanto не чужда спорам, она неоднократно сталкивалась с протестами по всему миру в связи с ее научной и деловой практикой.
В своей работе художники попытались изменить генную инженерию генетически модифицированных растений канолы, кукурузы и сои с помощью экологически чистых, нетоксичных химических разрушителей.
CAE обошли требование о лицензировании, приобретя семена “Roundup Ready” растений, оставшиеся после вегетационного сезона, у одного из менее придирчивых дистрибьюторов компании Monsanto.
Эти семена были посажены в галерее Коркоран вместе с натуральными семенами, использованными в качестве контрольной группы. После того как проростки взошли, художники опрыскали ГМО-растения нетоксичным химическим веществом - пиридоксаль 5-фосфат (PLP или P5P), то есть формой витамина B-6 (это оформить всплывающим текстом). Применяя это вещество к растениям, художники пытались обратить вспять их генетическую модификацию и сделать их восприимчивыми к гербицидам (химические вещества, применяемые для уничтожения растительности это оформить всплывающим текстом)). Через несколько дней CAE опрыскали все растения, как ГМО, так и натуральные, гербицидом Roundup. Проект был признан успешным, когда все растения погибли от гербицида, даже те, которые были генетически модифицированы и устойчивы к “Roundup Ready”.
В этом театре живого публичного эксперимента художники попытались “преобразовать искусственные биологические признаки приспособляемости в признаки восприимчивости, а также создать модель спорной биологии”. Хотя CAE демонстрируют визуализированные следы критических произведений искусства, которые показывают парадокс современных сельскохозяйственных систем, в то же время арт-группа говорит о том, что у них нет общей позиции, за они или против генетически модифицированных организмов (ГМО).
Курц и Пентекост надеются, что "Молекулярное вторжение", по крайней мере, обратит внимание людей на такие проблемные вопросы как: что человек ест, откуда это берется и откуда получает прибыль агробизнес, вытеснивший желание накормить голодных.
В рамках этой "партисипативной научно-театральной работы" арт-группа CAE выступила против одной из крупнейших биотехнологических корпораций в мире - компании Monsanto. Эта компания - американский сельскохозяйственный бизнес и один из крупнейших производителей генно-инженерных семян в мире, известна своей запатентованной генетически модифицированной соей. Соя Roundup Ready была сконструирована таким образом, чтобы противостоять специфическому пестициду, глифосату, который компания Monsanto также производит под торговой маркой Roundup. Компания Monsanto не чужда спорам, она неоднократно сталкивалась с протестами по всему миру в связи с ее научной и деловой практикой.
В своей работе художники попытались изменить генную инженерию генетически модифицированных растений канолы, кукурузы и сои с помощью экологически чистых, нетоксичных химических разрушителей.
CAE обошли требование о лицензировании, приобретя семена “Roundup Ready” растений, оставшиеся после вегетационного сезона, у одного из менее придирчивых дистрибьюторов компании Monsanto.
Эти семена были посажены в галерее Коркоран вместе с натуральными семенами, использованными в качестве контрольной группы. После того как проростки взошли, художники опрыскали ГМО-растения нетоксичным химическим веществом - пиридоксаль 5-фосфат (PLP или P5P), то есть формой витамина B-6 (это оформить всплывающим текстом). Применяя это вещество к растениям, художники пытались обратить вспять их генетическую модификацию и сделать их восприимчивыми к гербицидам (химические вещества, применяемые для уничтожения растительности это оформить всплывающим текстом)). Через несколько дней CAE опрыскали все растения, как ГМО, так и натуральные, гербицидом Roundup. Проект был признан успешным, когда все растения погибли от гербицида, даже те, которые были генетически модифицированы и устойчивы к “Roundup Ready”.
В этом театре живого публичного эксперимента художники попытались “преобразовать искусственные биологические признаки приспособляемости в признаки восприимчивости, а также создать модель спорной биологии”. Хотя CAE демонстрируют визуализированные следы критических произведений искусства, которые показывают парадокс современных сельскохозяйственных систем, в то же время арт-группа говорит о том, что у них нет общей позиции, за они или против генетически модифицированных организмов (ГМО).
Курц и Пентекост надеются, что "Молекулярное вторжение", по крайней мере, обратит внимание людей на такие проблемные вопросы как: что человек ест, откуда это берется и откуда получает прибыль агробизнес, вытеснивший желание накормить голодных.
→
ТРЕТЬЕ УХО, СТЕЛАРК, 2006 (2007)
Стеларк, профессор Университета Кертин в Перте, впервые вдохновился идеей вырастить третье ухо в 1996 году, примерно через год после того, как эта технология была разработана Робертом Лангером из Массачусетского технологического института и Чарльзом Ваканти из Гарвардского университета. Пара инкубировала первое в мире искусственное ухо на спине мыши.
Стеларку потребовалось 10 лет, чтобы собрать необходимые средства на собственное дополнительное ухо и найти команду пластических хирургов, готовых выполнить эту процедуру.
В 2006 году была сделана первая операция. Она заключалась в имплантации кожного расширителя для создания избыточной кожи, которая могла бы вместить ухо. Следующим шагом художнику провели вторую операцию, в ходе которой ему вживили под руку структуру в форме уха, сделанную из пористого биосовместимого полиэтилена, через которую со временем проросли кровеносные сосуды.
Позже в это новое ухо был внедрен микрофон с системой Bluetooth и выходом в интернет.
В 2010 году сразу несколько выставок по всему миру установили в выставочных залах слепки руки художника со встроенной электронной начинкой. На выставках онлайн транслировалось все то, что слышит с помощью микрофона третье ухо.
Стеларк говорит: “Это ухо не для меня, у меня есть два хороших уха, чтобы слышать. Это ухо - дистанционное подслушивающее устройство для людей в других местах”.
Художник и раньше исследовал киборгизацию и меняющиеся отношения людей с технологиями. Для этого он использовал свое тело и выступал с механической третьей рукой, помещал камеры в свои легкие, толстую кишку и желудок.
“Меня особенно интересует идея постчеловека, идея киборга”, - говорит Стеларк. “То, что значит быть человеком, больше не будет определяться только вашей биологической структурой, но, возможно, также в значительной степени определяется всеми технологиями, которые подключены или вставлены в вас”.
Ухо является живой, чувствующей, функционирующей частью тела перформанс-художника. Как он объясняет, третье ухо - это просто естественное продолжение этой работы, и все это во имя искусства.
Стеларку потребовалось 10 лет, чтобы собрать необходимые средства на собственное дополнительное ухо и найти команду пластических хирургов, готовых выполнить эту процедуру.
В 2006 году была сделана первая операция. Она заключалась в имплантации кожного расширителя для создания избыточной кожи, которая могла бы вместить ухо. Следующим шагом художнику провели вторую операцию, в ходе которой ему вживили под руку структуру в форме уха, сделанную из пористого биосовместимого полиэтилена, через которую со временем проросли кровеносные сосуды.
Позже в это новое ухо был внедрен микрофон с системой Bluetooth и выходом в интернет.
В 2010 году сразу несколько выставок по всему миру установили в выставочных залах слепки руки художника со встроенной электронной начинкой. На выставках онлайн транслировалось все то, что слышит с помощью микрофона третье ухо.
Стеларк говорит: “Это ухо не для меня, у меня есть два хороших уха, чтобы слышать. Это ухо - дистанционное подслушивающее устройство для людей в других местах”.
Художник и раньше исследовал киборгизацию и меняющиеся отношения людей с технологиями. Для этого он использовал свое тело и выступал с механической третьей рукой, помещал камеры в свои легкие, толстую кишку и желудок.
“Меня особенно интересует идея постчеловека, идея киборга”, - говорит Стеларк. “То, что значит быть человеком, больше не будет определяться только вашей биологической структурой, но, возможно, также в значительной степени определяется всеми технологиями, которые подключены или вставлены в вас”.
Ухо является живой, чувствующей, функционирующей частью тела перформанс-художника. Как он объясняет, третье ухо - это просто естественное продолжение этой работы, и все это во имя искусства.
→
CELLF, ГАЙ БЕН АРИ, 2015
Создан в сотрудничестве с целым рядом известных ученых (Доктор Эндрю Фитч, Даррен Мур, Дуглас Баккум, Доктор Майкл Эдель, Натан Томпсон и Стюарт Ходжеттс).
CellF (“self”, “я”) - это "биологический автопортрет" Гай Бен Ари, а именно - "первый в мире нейронный синтезатор". Работа cellF предполагает создание музыки из стволовых клеток, взятых из собственного тела Гая Бен Ари.
В рамках реализации проекта, художнику сделали биопсию, а полученные материалы использовали для того, чтобы вырастить клетки кожи.
Далее, в сотрудничестве с учеными и инженерами, Бен-Ари перепрограммировал клетки кожи в плюрипотентные стволовые клетки. В ходе дальнейших манипуляций эти клетки превратили в нейронные стволовые клетки или, как это называет Бен-Ари, "мой внешний мозг".
Созданный “мозг” является символическим и содержит около 100 000 нейронов (в настоящем человеческом мозге содержится около 100 миллиардов). Тем не менее, "эти нейронные сети производят огромное количество данных, реагируют на стимулы, проявляют свойства пластичности и имеют некоторую продолжительность жизни", - уточняет Бен-Ари.
“Мозг" cellF состоит из живой нейронной сети, которая растет в чашке Петри и управляет набором аналоговых модульных синтезаторов (телом “мозга”), работающих в синергии с нейронной сетью в режиме реального времени. Это полностью автономный инструмент, в котором “нет программирования или компьютеров, только биологическая материя и аналоговые схемы”. Бен-Ари планирует, что cellF будет играть и импровизировать с различными человеческими музыкантами, чтобы определить, могут ли различные музыкальные стили повлиять на его способность играть. По его словам, cellF будет преобразовывать активность нейронов в звук, который будет передаваться в 16 динамиков. Зрители же в пространстве для выступлений совершают своего рода психо-географическую прогулку по аудио-пейзажу мозга художника.
С помощью cellF музыкант и музыкальный инструмент становятся единым целым, создавая “кибернетического музыканта”. Бен-Ари называет это "рок-звездой в чашке Петри". Данный проект - создание постчеловеческого звукового произведения и “радикально новый способ думать о том, каким может быть музыкальный инструмент и как можно создавать музыку”.
CellF (“self”, “я”) - это "биологический автопортрет" Гай Бен Ари, а именно - "первый в мире нейронный синтезатор". Работа cellF предполагает создание музыки из стволовых клеток, взятых из собственного тела Гая Бен Ари.
В рамках реализации проекта, художнику сделали биопсию, а полученные материалы использовали для того, чтобы вырастить клетки кожи.
Далее, в сотрудничестве с учеными и инженерами, Бен-Ари перепрограммировал клетки кожи в плюрипотентные стволовые клетки. В ходе дальнейших манипуляций эти клетки превратили в нейронные стволовые клетки или, как это называет Бен-Ари, "мой внешний мозг".
Созданный “мозг” является символическим и содержит около 100 000 нейронов (в настоящем человеческом мозге содержится около 100 миллиардов). Тем не менее, "эти нейронные сети производят огромное количество данных, реагируют на стимулы, проявляют свойства пластичности и имеют некоторую продолжительность жизни", - уточняет Бен-Ари.
“Мозг" cellF состоит из живой нейронной сети, которая растет в чашке Петри и управляет набором аналоговых модульных синтезаторов (телом “мозга”), работающих в синергии с нейронной сетью в режиме реального времени. Это полностью автономный инструмент, в котором “нет программирования или компьютеров, только биологическая материя и аналоговые схемы”. Бен-Ари планирует, что cellF будет играть и импровизировать с различными человеческими музыкантами, чтобы определить, могут ли различные музыкальные стили повлиять на его способность играть. По его словам, cellF будет преобразовывать активность нейронов в звук, который будет передаваться в 16 динамиков. Зрители же в пространстве для выступлений совершают своего рода психо-географическую прогулку по аудио-пейзажу мозга художника.
С помощью cellF музыкант и музыкальный инструмент становятся единым целым, создавая “кибернетического музыканта”. Бен-Ари называет это "рок-звездой в чашке Петри". Данный проект - создание постчеловеческого звукового произведения и “радикально новый способ думать о том, каким может быть музыкальный инструмент и как можно создавать музыку”.
→
ДЕЛЬФИНИУМЫ, ЭДВАРД СТЕЙХЕН, 1936 г.
В июне 1936 года MoMA (Музей современного искусства, Нью-Йорк) представил свою первую и единственную специализированную выставку цветов «Дельфиниумы Эдварда Стейхена», на которой в течение всей недели были экспонированы растения, выращенные Стейхеном и доставленные им самим в галерею. выставлены необычные тот момент «работы» Эдварда Стейхена, одного из самых выдающихся фотографов-модернистов 20-го века, художника, популяризатора современного искусства, куратора музеев, создателя выставок и человека, который неожиданно разведал растения — дельфиниумов. публике были показаны разные сорта дельфиниумов — растений, которые разводил Стейхен. Они стали основой 26-летней работы по отбору и скрещиванию Стейхеном цветов на своей ферме в Коннектикуте на десяти акрах земли.
На первом этапе публике были представлены «настоящие синие или чистые синие цвета, а также оттенки тумана и дымки», а на втором — высокие колосовидные растения высотой от одного до двух метров.
Этот проект предполагает гибридизацию, а также определяет фиксированные идентичности и порождает бесконечное разнообразие различий. Таким образом, ситуация гибридизации, которая стала неожиданностью для возникновения этой работы, в отличие от видов международной торговли, запрета на нарушение границ вида, вышла за пределы привычной системы.
На первом этапе публике были представлены «настоящие синие или чистые синие цвета, а также оттенки тумана и дымки», а на втором — высокие колосовидные растения высотой от одного до двух метров.
Этот проект предполагает гибридизацию, а также определяет фиксированные идентичности и порождает бесконечное разнообразие различий. Таким образом, ситуация гибридизации, которая стала неожиданностью для возникновения этой работы, в отличие от видов международной торговли, запрета на нарушение границ вида, вышла за пределы привычной системы.
→
